СЛОУН: СМОТРИТЕЛЬ

Заместитель коммандера Слоун смотрела, как перегруженный скиф «Авангарда» теряет высоту, опускаясь к волнам.

– Осторожно! – рявкнула она в коммуникатор, и машина выровняла курс. – Там жидкий метан, и если тебя не убьет он, то это сделает Левиафан.

– Да ладно, нет никакого Левиафана, – усмехнулся пилот, какой-то мальчишка из Города. Ему вряд ли исполнилось больше семнадцати. – А если там метан, то почему на тебе даже шлема нет?

Слоун ухмыльнулась. Она не привыкла, что ей дерзят.

– Потому что я пользуюсь увлажняющими средствами, салага, – сказала она и отключила связь.

В небе с визгом пролетел «кетч» падших, и Слоун мгновенно выскочила на мостик рядом с установкой. Она крикнула людям, работавшим на палубе, чтобы они спрятались подальше от груза. Затем взяла в руки винтовку разведчика и опустилась на одно колено.

Первые несколько дрегов умерли еще до того, как коснулись земли, однако следующие выстрелы не попали в цель – пули унес ветер, дувший над морем. Она подумала, что десант решит заняться грузовым шаттлом, а не ее людьми, и развернулась в сторону корабля, однако эти твари бросились к припасам.

Выругавшись, она перепрыгнула через ограждение. Ее наушник ожил. «Дозор Сирены, это транспортный корабль «Венское жало». Ищу место для посадки».

– Посадочная площадка номер пять, к югу! – крикнула она, заглушая выстрелы. – Выгружайте, что привезли, пришлю бригаду через минуту.

Она уложила еще двоих дрегов, и рев двигателей «кетча» сменился визгом. Сидевшие в «кетче» открыли ответный огонь из проводных винтовок, но словно нехотя. Машина рванула прочь.

Слоун вышла на связь со своим отрядом. Потерь нет, ничего не пропало, кроме двух ящиков с припасами. Она приказала собраться на следующей посадочной площадке и полезла по длинной лестнице обратно на свой пост.

Падшие напали не в тот момент, когда они грузили технику Золотого века. Значит, им нужна была не техника, а припасы. А теперь они смываются.

Она посмотрела на Пирамиду и нахмурилась.

Дверь кабинета с шипением закрылась. Мягкий голубой свет панели говорил о том, что она надежно загерметизирована. Слоун прошла по комнате, чтобы посмотреть на море сквозь брешь в стене.

АНА: ПОТЕРЯ

Она испробовала все средства. Великая Брей. Род, который обещал спасти их. Всех ее талантов и смелости оказалось недостаточно.

На десятках пустых экранах в центре управления умирал Распутин. Ана представила, как код, словно кровь, течет сквозь ее пальцы. В ее ушах фоном звучал голос Завалы: она вытеснила его на периферию сознания, как и звуки взрывов где-то вдали. Мысль об искажающей волне, отправленной Пирамидой, по-прежнему причиняла боль. Это было не нападение, а приказ. Пирамида лениво отмахивалась от их самых продуманных планов.

Не было ни взрывов, ни воя сирен, ни электрических вспышек – ничего, с чем можно бороться, ничего, что можно исправить. Просто один Страж за стеной из черного стекла и недоверия.

А она была так уверена.

Ана следила взглядом за Чинджу, пока призрак летал от одной консоли к другой, прикрепляя к ним нити Света. Они замедляли ее, уже чем-то нагруженную.

– Ана, – раздался искаженный, напряженный голос Чинджу. – Кажется, он у меня – основная его часть. Но это ненадолго.

Эти слова прорезали грохот перестрелки.

– Что?! – спросила Ана. Сначала ее голос звучал мягко, он не знал, какую форму нужно принять, пока она обрабатывает полученную информацию. – Что?!Чинджу застонала, а затем шепнула:

– Эшафот… Энграмма…

– Она не готова.

– Ана, действуй!

– Он сойдет с ума! Я… не могу.

Узы Света, прикрепленные к Чинджу, начали рваться друг за другом.

– Сейчас или никогда!

Мысль об этом заставила Ану броситься в другой конец комнаты. Она выкрикнула команду, в полу тут же открылся сейф. Ана выхватила из него додекаэдр и поставила перед Чинджу.

– Чинджу, давай!

Оболочка призрака изменилась, создавая направляющую структуру. Затем ее ядро вспыхнуло от переполнявших его Света и данных. В энграмму хлынул поток чистой информации, наполняя ее завитками Света.

– Ты…

– Все, что было в моих силах.

За окном с неба неслись языки пламени: военные спутники сыпались с низкой орбиты. Издали доносился грохот взрывов, когда они достигали земли.

ВЭНС: КАНАРЕЙКА

Улыбка брата Вэнса погасла, когда в его святилище вошел титан. Не узнать этот запах было невозможно: старый порох, жженое масло, горелая жидкость вексов, каленая сталь, из которой сотни веков выжимали все, что могли.

– У тебя «Идеальный парадокс», – сказал Вэнс, стараясь сделать так, чтобы его голос не дрожал. Он вытянул руки вперед. – Можно?

Титан пожал плечами, затем достал из своего рюкзака дробовик и отдал его Вэнсу.

Тот провел пальцами по стволу, прикинул вес приклада.

– А… – сказал он. – Это не первый «Парадокс», да?

Титан недоуменно замер. Вэнс подождал, наклонив голову, а затем продолжил.

– Это оружие не из гробницы Сэйнта-14, а из какого-то работающего на фракталине тессеракта?

Титан кивнул, а затем долго не отводил взгляд от слепца.

– Это работа Солнечных часов, – наконец сказал он.

Вэнс покрепче сжал оружие. Оно было тяжелым, заряженным семью – нет, восемью – патронами. Тактический магазин. За этой штукой, наверное, пришлось побегать.

– И сколько линий времени ты бездумно привязал к нашей ради этого оружия? В обмен на это никчемное уродство наш мир теперь обречен нести на себе бремя множества дополнительных реальностей!

У Вэнса закружилась голова при мысли о том, что этот дробовик связан с бесконечной сетью.

– Сколько фракталина ты пожертвовал в обмен на него? – потрясенно спросил он. – Четыреста фрагментов? Больше?

– У него траншейный ствол, – услужливо подсказал титан.

– Удались из моего святилища, – сказал Вэнс и положил дробовик на пол, словно мертвое животное. – Ты ускорил конец всего, и теперь я должен обновить свои пророчества.