ПОТЕРЯ СВЕТА

— Валентина! И ее сын, Луис! Район Перегрин! Квартал 10, четвертый этаж! Дом с… — грохот взрыва заглушил ее слова, но она упорно продолжала кричать в коммуникатор. — Дом с зеленым навесом! Прошу вас!

Голос ответившей ей женщины из ополчения дрожал от волнения. — Я отправлю наряд! Но, мэм, по всему району идут бои...

— Я же дала вам свой код допуска Башни! Эва сама испугалась своего голоса. Слова прозвучали резко, как удар кнута.

Женщина из ополчения замолчала, потом сказала: — Да, мэм. Я пойду сама! Тоцци — конец связи.

Эва прижалась спиной к стене... похоже, когда-то в этом здании была булочная. А теперь столиками кафе забаррикадировали двери, а стеклянный колпак прилавка разбили о стену с полками витрины.

Экзо ополчения, у которого Эва одолжила коммуникатор, внезапно несколько раз выстрелил через оконный проем магазинчика. Затем он повернулся к ней. — Вы умеете стрелять?

Видимо, он сам все понял по ее растерянному виду, потому что потребовал обратно свой коммуникатор. Эва толкнула комм к нему по полу, и он быстро ввел несколько кодов. Неподалеку снова прозвучал взрыв, и собравшиеся в комнате люди начали скулить и подвывать от страха.

Экзо рявкнул в коммуникатор: — Нам нужна поддержка Стражей, угол квартала 1400, район Якорь! Со мной здесь много гражданских, и наша позиция под ударом! Передавая сообщение, он еще несколько раз выстрелил через разбитое окно. Кабал взревели в ответ, словно дикие звери.

Всего через пару минут Эва услышала характерный звук двигателя "Спэрроу", работающего на полной мощности. Она осмелилась подняться на четвереньки и выглянуть на улицу. И вовремя — она увидела, как двое, охотник и варлок, опускаются на пришельцев, словно ангелы мщения. Сразу было видно, что это профессионалы. Они действовали с убийственной эффективностью, и солдаты начали отступать.

Что-то произошло. Эва не увидела, что именно, но оба Стража дрогнули. Варлок упал на одно колено, словно бы внезапно обессилел. Охотник тряхнула головой и подняла руку характерным жестом, призывая Свет… но ничего не случилось.

Кабал, точно они ждали этого момента, ринулись вперед. Центурион сбил с ног охотника и буквально растоптал ее. Варлок так и не смог прийти в себя, и упал на землю, изрешеченный выстрелами десятка солдат.

Экзо стоял выпрямившись во весь рост, потрясенный увиденным, и не успела Эва сказать ему, чтобы он пригнулся, упал, убитый снайпером.

Кого-то рвало от ужаса. У Эвы не осталось времени на раздумья. Она быстро подхватила с пола комм и бросилась к дальнему окну, расталкивая людей. Разбив окно защищенным корпусом комма и выломав самые крупные куски стекла, Эва стала высаживать детей наружу. Она покинула здание последней, и несколько шальных пуль легли совсем рядом с ней.

Они бежали, не останавливаясь, пока не убедились, что их никто не преследует. Эва уже не знала, в каком районе они оказались или что было раньше в приютившем их здании. Некогда чистые улицы и ухоженные бульвары завалило обломками — последний безопасный Город превратился в руины.

Всех детей собрали вместе, и они испуганно жались друг к другу, а люди постарше негромко переговаривались. Время от времени кто-то начинал плакать, потом плач замолкал — все старались не шуметь.

Пронзительный писк коммуникатора напугал Эву, она дернулась и ударилась головой о стену. Она совсем забыла, что он у нее есть. Она набрала код.

— Мэм? — раздался негромкий голос.

Она ответила тихим, неожиданно хриплым голосом: — Это Эва Леванте. Вы — Тоцци?

Последовала пауза. — Тоцци погибла. Но она попросила меня передать вам, мэм... Снова долгая пауза. Эва с трудом удерживалась, чтобы не заорать. — Мне очень жаль, госпожа Леванте. Квартала 10 больше нет. Я думаю, автоматическая защита сработала в начале боя, и один из их флагманских кораблей разбился…

Дальше Эва уже не слушала.

УБЕЖИЩЕ ДОМА

Эва посмотрела на часы на маленьком коммуникаторе, который прижимала к груди. Невероятно, но с тех пор, как она сидела и смеялась вместе с Тесс, прошло меньше двух часов. Время растянулось, словно ириска, какие продавали на празднике Рассвета. Казалось, с тех пор прошло уже несколько дней. И еще больше с тех пор, как она сидела в доме своих родных и обнимала Валентину. Прощалась с Луисом…

— Эва, мы ничего им не должны. Кто-то из людей хрипло закашлялся. Все голоса звучали непривычно хрипло и грубо — в воздухе было полно пепла, и откашляться не удавалось.

Эва прижала тряпку ко рту и ответила, не менее хрипло: — Да как вы смеете! — В голосе зазвенел гнев. — Всю вашу жизнь они заботились о вашей безопасности, а теперь вы хотите их бросить?

Предмет спора лежал перед ними на полу склада. Четверо Стражей в яркой броне, израненных и окровавленных. Несмотря на тревогу за будущее своей маленькой группы, Эва не могла не восхититься присущим Стражам чувством стиля. Охотник, конечно же, особенно отличилась.

Споривший с Эвой полноватый человек ничего не смыслил в моде — он носил простую и удобную униформу Согласия. — Мы сами едва идем, куда нам еще и тащить раненых, бесполезных Стражей! — сказал он, сердито глянув на Эву. — Почему мы должны рисковать своей...

— Они сотни раз рисковали своей жизнью ради нас! — Эва опустила тряпку и, прокашлявшись, выплюнула на пол смешанную с пеплом слизь. Увидев это, ее покойная мать снова умерла бы на месте от шока. — Нам нужно двигаться дальше, взяв их с собой. И мы должны держаться. Что бы это ни было — оно закончится.

Он скривился, но она продолжала настаивать на своем. — Когда они вновь обретут Свет, то...

В этот момент из коммуникатора раздался такой резкий и громкий треск, что Эва от неожиданности выронила его на пол. Укрепленный корпус выдержал удар, и когда из комма зазвучал четкий и громкий голос коммандера Завалы, его услышали все присутствующие. — Граждане Последнего города! Я обращаюсь к вам.

Люди потянулись к коммуникатору, словно умирающие от жажды к источнику живительной влаги. Завала всю их жизнь был для них опорой, лучом надежды. Он наверняка…

— Мы покидаем Город. Мы эвакуировали всех, кого могли, но теперь Кабал охотятся за Стражами на улицах. Если можете, пробирайтесь в дикие места. Эва почувствовала себя так, как будто ее ударили.

— Кабал прикрепили к Страннику устройство, которое нарушило нашу связь со Светом. Мы не можем удержать Город и не можем защитить вас. — Потом он долго молчал, словно взвешивая каждое слово. Затем устало выговорил:

— Мы устанавливаем в системе точку сбора — следите за передачами. Однажды мы вернемся в Город, но… Я не знаю, когда. — Новая пауза. — Берегите себя. Не теряйте мужества. На этом передача закончилась.

Нужно признать, что никто в группе не стал вопить или закатывать истерику. Хотя прошли считанные часы, все понимали, что остались живы только потому, что сумели не выдать врагу свое местоположение. Но многие заплакали. Слезы текли по грязным от пепла лицам; люди переглядывались, пытаясь осознать происходящее и понять, как быть.

Эва не плакала. Она смотрела на коммуникатор и могла думать только об одном — о плечах Завалы. Она часто подшучивала над размером наплечных пластин его брони и массивной защитной пластины на левом плече. А теперь… почему-то она только сейчас это поняла. Такая тяжесть на его плечах…

Эва встала, и все сразу посмотрели на нее. Она поморщилась. — Большинство из них пытаются скрыться. — сказала она, старательно подбирая слова. — Поэтому мы должны им помочь. Она показала на Стражей. — Если мы поможем им выжить, потом они смогут защитить нас. Она огляделась и увидела, что люди кивают, соглашаясь.

— Куда мы пойдем? — спросила одна из женщин.

Эва посмотрела на коммуникатор. — Кабал слышали эту трансляцию. Они будут следить за стенами, чтобы перехватить тех, кто попытается уйти. — Она посмотрела вверх, за пределы комнаты. — Поэтому мы останемся здесь. Мы проберемся на окраину Города и найдем место, в котором Кабал и не догадаются нас искать.

Швея наклонилась, подняла коммуникатор и повесила себе на плечо. — Поднимайтесь. До Сумеречной Бреши путь неблизкий.

НОВАЯ НОРМА

Добраться до окраины Города оказалось непросто. С каждым днем Кабал все усиливали контроль. Всемя от времени группы горожан или кто-то из Стражей пытались прорваться — но на них тут же набрасывались рои кораблей-убийц. На улицах тоже было опасно — солдаты патрулировали их парами, по центральным улицам районов грохотали танки.

За годы близкого общения со Стражами Эва узнала из их разговоров немало об ужасных захватчиках. Она заметила, что они медленно и методично прочесывают квартал за кварталом. Точно как об этом рассказывали в Башне.

Их группа пряталась и наблюдала, и передвигалась только когда Кабал уходили. Так, соблюдая осторожность, они добрались до дальних окраин Города, давным-давно покинутых людьми и заброшенных.

Эва каждый день проводила совещания и организовывала вылазки в центр, за съестными припасами. Вечерами они обсуждали стратегию и строили планы на будущее.

К ее огромному удовольствию, по ночам удавалось посидеть с иголкой и ниткой, заботясь о том, чтобы выжившие не замерзли в пути.

Когда Стражи поправились (они потеряли титана на пути к Бреши), они стали помогать, чем могли. По их настоянию группа никогда не оставалась на месте больше одного-двух дней. Они каждую ночь выставляли часовых и через день включали коммуникатор, чтобы послушать передачи. На случай, если передачи будут. Чтобы оставалась надежда.

Эва была в комнате, когда Стражи услышали голос Завалы — его краткое обращение воспроизводилось снова и снова. "Если в системе еще остался Свет, мы ждем вас на Титане".

Она прикрыла дверь, чтобы другие гражданские не услышали, а сама стала слушать, что скажут на это Стражи. Варлок по имени Тэм называла себя сестрой Трин. Они намеревались во что бы то ни стало выбраться с планеты и отправиться на Титан. Охотник Рамос настаивал на том, чтобы остаться здесь.

Обсуждение постепенно сошло на нет, все три Стража замолчали и посмотрели на Эву. Она подняла руки и сказала: — Я уверена, что вы примете правильное решение. Они остались. И скоро стали незаменимыми для успеха их… операции.

То, что начиналось как просто попытка спастись, превратилось в организованную эвакуацию жителей из Последнего города. Отряды, уходившие на поиски продовольствия, неизменно приводили с собой новых людей. Группы разведчиков обследовали окраины и отыскали способ выбраться из Города, место, где патрули Кабал были не слишком бдительны.

Опыт и навыки, которые Эва приобрела, планируя праздники в Башне, оказались бесценными для организации подполья. Она вывесила расписание на досках, найденных в старых школьных классах, и записывала на обороте каких-то бланков "комплекты доставки" из гражданских и Стражей, потерявших Свет.

Она занималась этим день за днем, это вошло в привычку. Ее жизнь была полностью посвящена подполью: планирование, перемещение, шитье, повторить. Даже когда удалось установить контакт с Фермой и основной задачей стала отправка выживших в ЕМЗ, Эва оставалась в Городе и следила, чтобы поезда ходили по расписанию.

Поразмыслив, она попросила не афишировать, что она занимается организацией. Она сообщила нескольким людям, например Тесс, что жива — и не хотела большего. Она много раз могла покинуть Город.

Но каждый раз останавливала себя, когда появлялась возможность выбраться с очередной группой. И она оставалась. Делала свое дело.

Вот так для Эвы Леванте прошли месяцы Красной войны.

ЗА ПРАВОЕ ДЕЛО

— Абуэла? Мэм?

Голос был тихий, почти шепот, но Эва проснулась. На какое-то мгновение ей показалось, что она сидит в гостиной у себя дома, в районе Перегрин. На краю дивана лежит ее любимый шерстяной плед, а рядом стоит Карлос… но это был не Карлос.

Над ней склонился встревоженный охотник, Рамос. Многие Стражи, побывавшие в подполье, называли ее бабушкой, но Рамос был с группой с самого начала, все долгие месяцы войны.

Он постоянно о ней заботился, иногда даже слишком. Она вздохнула, протирая глаза: — Я не сплю. Уже не сплю. Который час? Она села на старой кушетке, служившей ей кроватью, и потянулась, разминая затекшее от сна на боку тело.

— Почти 07:00... — Он говорил негромко и немного робко.

Эва пронзила его суровым взглядом. — Ты должен был разбудить меня час назад!

Он криво улыбнулся. — Вам нужно было поспать.

Она осторожно встала, пошатываясь на непослушных ногах, и отвернулась, чтобы скрыть свою досаду. — Они ждут?

— Они только что прибыли. Поэтому я и не будил. У вас еще минут десять — раньше приходить нет смысла. Оправдывается.

Эва снова вздохнула. — Спасибо, Рамос. Ты прав, мне нужно было поспать. Прошлой ночью я опять засиделась допоздна. Пойди, скажи им, что я сейчас выйду.

— Да, мэм. Он явно взбодрился, и вышел из комнаты уверенным, легким шагом.

Эва зашла в уборную рядом с основным жилым помещением этой квартиры на втором этаже. Приводя себя в порядок, она налила воды из жестяного ведра в заткнутую пробкой раковину и умылась, надеясь, смыть неприятное ощущение после сна на прогнившей кушетке в заброшенном доме.

Она нащупала лоскут ткани, какие они здесь использовали вместо полотенец, и вытерла мокрое лицо. Протерев глаза, Эва посмотрела на себя в зеркало и не узнала.

У нее никогда не было склонности к полноте. Она до сих пор помнила, как мать ворчала, заставляя ее доедать все, что было на тарелке. Женщина, которую она сейчас увидела в зеркале, была очень тощей и осунувшейся. Мешки под глазами, волосы острижены совсем коротко и неровно, а одежда... Одежда, которая была на ней в день нападения, протянула недели две — она совсем не подходила для суровых условий. Простая одежда из грубой ткани, которую она сама себе сшила, категорически не годилась для Башни, а здесь была в самый раз. Но ей хотя бы удалось сохранить свою хорошую шаль. На память о лучших днях…

Направляясь в гостиную, Эва подумала, что именно ради лучших дней они все сегодня и собрались. Лидеры ячеек подполья собрались для очень важного — возможно, последнего — разговора.

Для подполья Красная война закончилась поразительной победой. Они победили. В Городе остались только те жители и Стражи, которые не хотели или почему-то не могли его покинуть. Эва нахмурилась — это было печально.

Каждые несколько недель они узнавали о группах Стражей, которых Легион атаковал в укрытиях, казавшихся надежными. Потери среди гражданского населения были ошеломляющими, как во время первого нападения, так и в следующие месяцы.

Выглянув на улицу через щель в заколоченном досками окне, она почувствовала… удовлетворение. Сейчас оставалось только самим подпольщикам отправиться на Ферму и присоединиться к большой группе Хоторн. Эва подняла взгляд от пустынной улицы и посмотрела вдаль, туда, где виднелись руины Башни.

Она решила остаться. Стражи — например, Рамос — смогут заглядывать к ней время от времени, но кто-то должен остаться здесь, чтобы беречь то, что осталось. Возможно, в Городе еще есть уцелевшие. Те, кто еще надеется найти… выход.

Она отвернулась от окна и пошла вниз по лестнице, и в это время на улице перед домом прогремел взрыв. Мир вокруг Эвы померк.

ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ

Эва в очередной раз тряхнула головой, пытаясь понять, где она находится. Все случилось внезапно. Сначала над ней несколько секунд выли двигатели, а затем улица перед подпольной квартирой сотряслась от мощного взрыва.

Взрывной волной ее швырнуло на пол, словно тряпичную куклу. Все тело ломило, а где-то вблизи были слышны утробные выкрики солдатов Кабал. Им отвечали выстрелы Стражей. Кто-то кричал.

Не думая, она вскочила на ноги и бросилась в дальний угол комнаты, где на столике лежал ее дробовик. Три шага, четыре. Оружие заряжено, лежит у нее в руке. Как раз вовремя: дверь квартиры распахнулась, и внутрь шагнули два псиона с оружием на изготовку.

Эва Леванте, портниха из Башни, была бы ошарашена. Сухопарая женщина, которая только что смотрела на нее из зеркала, месяцами напролет тренировалась стрелять. Бесконечные учения не прошли даром: первый же выстрел поразил в грудь бойца справа и выбросил его из комнаты. Однако она не ожидала, что отдача будет настолько сильной, и во время удара почувствовала хруст в руке.

Это спасло ей жизнь, поскольку она неосознанно повернулась в сторону, едва ускользнув от пуль второго бойца Кабал. Разразившись боевым ревом, она подняла оружие и выстрелом пришпилила его к дальней стене.

Тяжело дыша, она перезарядила оружие одной рукой и прислушалась. Снаружи больше ничего не было слышно. Но вот внизу развернулась ожесточенная борьба. Им нужно было помочь. Она подошла к двери, вытянув пушку перед собой...

Звук, с которым боевой пес влетел в окно, был подобен еще одному взрыву. Эва крутанулась вокруг своей оси и увидела, как чешуйчатое существо шмыгнуло в сторону, а еще двое высадились из зависшего над ней транспортника прямо в крохотной комнатушке. Они приземлились с удивительной грацией, и теперь на портниху смотрело три пары голодных глаз. Три зубастых пасти нетерпеливо клацали, обильно поливая пол слюной.

Эва выстрелила.

Звери сорвались с места.

СМОТРИТЕЛЬНИЦА

Эва Леванте глядела на футбольное поле Фермы, облокотясь на покрытую плющом стену сарая. Старая сетка на воротах провисла. Неплохо бы ее перевесить. Пока что до этого никому не было дела, да и обитатели Фермы были не из спортивных.

За полем тянулась гряда холмов Европейской Мертвой зоны, а на горизонте виднелся полуразрушенный, искореженный зубец — Осколок Странника. Когда впервые после атаки она встала на ноги, она была не в силах оторвать от него глаз.

Теперь же она со скучающим видом наблюдала, как вокруг Осколка собираются облака. Эва улыбнулась и перенесла вес со стены на резную трость, которая служила ей опорой. Подумать только: после всего, что произошло, она еще может скучать.

Первые свои дни на Ферме она провела на больничной койке. Вокруг нее суетились санитары, которым не терпелось вернуться в очаг боевых действий. Красная война подходила к концу, намечалась крупная операция по освобождению Города.

Старушка из подполья занимала далеко не первое место в списке приоритетов, и даже старые друзья, с которыми она надеялась встретиться, затерялись среди сутолоки.

Теперь она была одна. Или почти одна. Она повернула голову и увидела криптарха Тиру Карн, болтавшую с почтовым фреймом. Поскольку все основные операции были перемещены в Город, Дарби стала неофициальным ассистентом Тиры. Вместе они продолжили изучать историю человечества через призму Европейской Мертвой зоны, которую не затронул царящий в Башне хаос, чему Тира была, несмоненно, рада.

Время от времени к ним наведывался разведчик Деврим. Когда на него находило озорное настроение, он называл их маленькую компанию "клубом старичков" и при этом ехидно ухмылялся поверх чашки с чаем.

И у Тиры, и у Деврима были официальные обязанности, и они подходили к ним крайне серьезно.

Статус же Эвы был очень даже неофициальным. Конечно, должность, которую она занимала в Башне, не играла особой роли для операций... и все же никто не кинулся к ней с мольбами о возвращении. Только Тесс и Банши изредка обращались к ней за советом по обустройству на новом месте.

Но Эва оставалась на Ферме ради заблудших.

Они плелись на Ферму по одиночке и парами. У всех них было нечто общее: Осколок не отозвался на их призыв. Они приходили, чтобы посидеть и поглядеть на него издали. Чтобы поговорить о тяготах Красной войны, во время которой лишенные сил Стражи были вынуждены отсиживаться в тылу.

Когда Свет вернулся, некоторые из них говорили, что ощущения были иными. Он сидел под кожей, словно костюм, который больше не был впору.

Лучше всего Эве запомнилась одна крохотная экзо. Она даже не подозревала, что экзо могут быть настолько низкорослыми. Во время разговора женщина все время ерзала и подергивалась, не в силах успокоиться.

Когда она вслед за другими Стражами заметила, что Свет ощущается по-другому, Эва задала привычный вопрос: "Это значит, что Свет изменился или изменилась ты?"

Экзо остановилась и, задумавшись, сузила глаза. Впервые за все время пребывания на Ферме она застыла в неподвижности.

Обычно все происходило именно так. Иногда одного этого вопроса было достаточно для того, чтобы привести их в себя. Другим нужно было чуть больше времени: порой они неделями задерживались на Ферме, рассматривая Осколок так же, как Эва.

Некоторые... некоторые приходили на Ферму, не находили ответов на свои вопросы и пешком отправлялись к огромной глыбе на горизонте. Насколько было известно Эве, ни один из них так и не вернулся на Ферму.

Это была очень странная жизнь. Еще один странный период в ее жизни, еще одна должность, о которой она никогда не просила. Но, как оказалось, у нее хорошо получалось.

И Эву Леванте нисколько не интересовало возвращение в Город.

НЕВИДИМЫЕ ШРАМЫ

В маленькой комнатке раздалось пищание коммуникатора, которое вырвало Эву из объятий крепкого сна. Она постаралась придать крошечной пристройке домашний уют, украсив ее тканью и аксессуарами, раздобытыми в Мертвой зоне, но когда она просыпалась внезапно, как сейчас, ей требовалось пара минут на то, чтобы осознать, где она находится.

Кряхтя, она вылезла из-под одеяла и поспешила найти опору. Боевые звери серьезно изранили ее, и даже сейчас она чувствовала скованность в ногах, в особенности там, где хитроумные приборы Бреев заново пришили сухожилия к костям.

Она тяжело опустилась в небольшое кресло напротив коммуникатора. Темную комнату озарило свечение экрана. Она подняла сонный взгляд на коммуникатор, в котором проявилось изображение Тесс Эверис. В Городе уже было светло, а Тесс была безупречно одета.

"Ты хоть знаешь, который сейчас час?" — спросила Эва с заметным раздражением.

"Да, знаю". Что-то в голосе Тесс заставило Эву приподняться в кресле и вглядеться в экран. Лицо Тесс было напряжено. Она была... испугана.

"Тесс, что случилось? Ты в порядке?" — сон как рукой сняло. Эва потянула за край своей бирюзовой мантии и обернула ее вокруг себя. Внезапно ей стало холодно.

"Прости, милая. Просто... хотела тебе рассказать как можно скорее. Полагаю, Тира сейчас разговаривает с Рахулом", — Тесс опустила взгляд и посмотрела в сторону, прежде чем снова взглянуть в камеру. "Дорогая, Кейд погиб. Вчера что-то произошло на Рифе. Я не знаю подробностей, но все только об этом и говорят".

Эва свела губы в полоску. Она никогда не питала особых симпатий к "Авангарду" охотников, но многие относились к нему с уважением. Полагались на него. И если нашлась сила, способная уничтожить Кейда-6... "Легион?"

Тесс покачала головой. "Судя по слухам, еще ничего не известно, — впервые за время разговора она слабо улыбнулась. — Но ты и сама знаешь, насколько достоверна молва. Могло случиться все что угодно".

Нахмурившись, Эва откинулась на спинку. "Мне жаль, милая. Я знаю, он тебе нравился, — Тесс пожала плечами, стараясь сделать это как можно более непринужденно. — Полноте. Мы уже давно не перекидывались и парой слов".

Тесс замолчала и грустно кивнула. "Думаю, в Башне устроят поминальную церемонию. Ты там будешь?"

Теперь настал черед Эвы отвернуться от экрана. Ее впервые попросили вернуться. И — подумать только! — ради похорон. Эва вот-вот собиралась найти отговорку, но Тесс опять заговорила. В ее выразительном голосе слышались шутливые нотки.

"Это хорошая возможность разобраться с праздничными программами для фреймов".

Эва округлила глаза. "Фреймы выполняют праздничные программы без меня?"

Тесс расплылась в широкой улыбке. "Мы были удивлены не меньше тебя! Каким-то образом все праздничное оборудование переехало в новую Башню вместе с особо важными материалами. А когда активировались твои программы, фреймы смогли найти помеченные ящики", — Тесс взяла коммуникатор в руки и направила камеру на манекен в рассветной шляпе, стоявший в углу комнаты.

Эва в недоумении покачала головой: "Они устроили Рассвет без меня".

На экране снова появилось лицо Тесс. "А еще летом Икора устроила праздник по случаю окончания Красной войны".

Эва попыталась скрыть свое раздражение: "Ну и как?"

Тесс оценивающе покачала головой из стороны в сторону. "Ну, знаешь... Ничего". Когда она увидела, как Эва поджала губы, Тесс рассмеялась: "Ему не хватило твоего шарма, дорогая". Она вздохнула: "Ох, как хорошо снова смеяться. Возвращайся в Башню! Хотя бы ради церемонии. Я не обнимала тебе уже вечность".

В темноте комнаты Эва повернулась к окну. Тусклое свечение возвышающегося на горизонте Осколка было подобно якорю, символу прошлого.

Эва вновь взглянула на свою подругу и улыбнулась.

ДОМОЙ ДОРОГИ НЕТ

Эва Леванте открыла дверь хранилища, и ее обдало тошнотворным запахом. Она повернулась к двум фреймам, сопровождавшим ее, и указала внутрь.

"Для начала продезинфицируйте помещение. Когда здесь будет чисто, мы завезем ящики". Оба фрейма кивнули и издали подтверждающий сигнал. Они начали самозабвенно мести пол, как только переступили через порог. Опираясь на трость, Эва проковыляла назад, чтобы не запачкать свой наряд.

На рынке бурлила жизнь: гражданские наслаждались обеденным перерывом в закусочных, покупатели рассматривали товары на прилавках, фреймы доставляли грузы, мели и патрулировали улицы. Куда ни глянь — везде были Стражи: прыгающее, скачущее, парящее буйство красок и стиля.

Эва нахмурилась. Она была зла на себя за то, что позволила Тесс и (в какой-то мере) Аманде уговорить себя вернуться. Все это было ей не по душе, ей было... некомфортно. Да еще и хранилище, которое ей выделили, последний раз открывалось и чистилось, по всей видимости, незадолго до Войны фракций.

На одной из рыночных аллей она увидела скамейку и с благодарностью на нее опустилась, не сводя глаз с толпы людей. Городская мода, как это часто случалось, шагнула далеко вперед с тех пор, как на них напал Легион. Эва все еще пыталась за ней угнаться, пыталась наверстать упущенное. Особенно популярны были кислородные маски, которые выполняли скорее декоративную, нежели практическую функцию. В период восстановления Города они были жизненно необходимы, но сейчас превратились в простой пережиток прошлого.

А Стражи! Большую часть времени Тесс посвятила рассказам о последних веяниях моды, популярных среди носителей Света, и Эва была крайне впечатлена. Тесс, оружейные заводы и даже "Авангард" превзошли самих себя. Дизайн брони и цветовые схемы шейдеров стали заметно лучше с тех пор, как она покинула старую Башню.

"Да что же я буду здесь делать?" — сказала Эва вполголоса. "Что я вообще могу сделать..." — она осеклась, увидев Стража в шлеме с огромным гребнем, за спиной которого развевалась мантия варлока.

"С меня хватит". Эва встала и направилась к хранилищу, чтобы приказать фреймам прекратить уборку, но кто-то преградил ей дорогу. Страж в кожаном плаще и черном блестящем шлеме.

"Эва?" — голос Стража был искажен. Ее озадаченное лицо отражалось на поверхности шлема.

Одетые в перчатки руки стянули шлем с головы, и перед Эвой предстало улыбающееся лицо Рамоса. "Абуэла! Это я!" — он заключил в объятия улыбающуюся старушку.

"Вот негодник! Я так и не смогла тебя поблагодарить!" — она отклонилась и мягко хлопнула его по плечу. "Спас человеку жизнь и как ни в чем не бывало умчал отвоевывать Город".

Рамос рассмеялся. Эва никогда еще не видела его таким счастливым. Свет непринужденно окутывал его, и он повернулся к паре Стражей, которые стояли неподалеку и робко за ними наблюдали. "Команда, это Эва Леванте! Помните, что я вам рассказывал? Эта женщина — настоящая легенда!"

Он повел рукой в сторону парочки. "Эва, эти двое — новобранцы. Стали Стражами незадолго до того, как на нас напал Легион".

Эва низко склонила перед ними голову. "Приятно познакомиться".

Один из них сделал неловкий приветственный жест рукой, а другой кивнул. "Что... ты здесь делаешь?"

Эва вздохнула. "Вообще-то... Ничего".

Рамос хохотнул и сказал: "Она невероятная портниха! Героиня войны! Без нее не обходилось ни одно мероприятие в Башне. Помните Рассвет, который вам так понравился? Именно она положила начало этой традиции!"

Двое обернулись и удивленно поглядели на нее. "Как вам удалось уговорить Завалу... ну..."

Эва улыбнулась. "Повеселиться? — реакция Стражей рассмешила ее, и она дважды постучала тростью по земле. — Это очень занимательная история. Вы никуда не спешите?"

Рамос рассмеялся. "Ни в коей мере! Пойдем, перекусим что-нибудь. Покажем этим шалопаям, какого это — быть частью Башни".

Поддерживаемая другом, Эва Леванте легко шагает по рыночной площади Башни, оплоту последнего безопасного Города. Она дома.